Смерть и Жизнь

Интервью с Джонатоном Хорвицем Оригинал интервью Карен Келли опубликован в дайджесте по базовому шаманизму "Spirit Talk"

Интервью с Джонатоном Хорвицем Оригинал интервью Карен Келли опубликован в дайджесте по базовому шаманизму "Spirit Talk"

КК: Может быть в самом начале Вы расскажете о том, как шаман работает со смертью в традиционных культурах, и как это происходит в Вашей практике?

ДХ: Когда приближается смерть, зовут шамана, чтобы помочь умирающему, быть рядом с ним и его родственниками в момент смерти. А затем шаман помогает душе умершего человека продолжить свой путь к следующему месту назначения. Во многих традиционных культурах люди не разделяют и не раскладывают вещи и явления по отдельным полочкам в такой же степени, как мы с вами. Связи между явлениями более очевидны и признаны, нежели в нашей современной культуре, и смерть рассматривается как часть жизни. На Западе мы, похоже, воспринимаем жизнь как отрезок, идущий от точки рождения до точки смерти. В моем понимании, в большинстве традиционных культур такая резкая и четкая граница отсутствует, возможно потому, что люди гораздо ближе знакомы со смертью, нежели мы с вами. Я имею в виду то, что они не пытаются избегать смерти так, как это делаем мы. Конечно, они не стремятся к смерти и не ищут ее, но полностью признают ее присутствие. Часто ритуалы инициации во взрослую жизнь приводят подростков в такое состояние, когда смерть может стать даже желанной. В нашей культуре делается очень большой акцент на том, чтобы быть молодым, выглядеть молодо, сохранять молодость как можно дольше. В традиционных сообществах, за тысячи миль от косметических магазинов и салонов, такая возможность отсутствует. Для них смерть - не то, от чего можно убежать. Стариков не отправить в дом для престарелых, они умирают дома.

КК: Это означает, что шаман должен очень хорошо понимать само явление смерти.

ДХ: В некоторых культурах шаман, являясь специалистом широкого профиля, заботиться о самых разных нуждах своего сообщества. Это и предсказание будущего и целительство, и сопровождение душ умерших по Ту Сторону. В других культурах шаманы специализируются на чем-то одном. Само шаманское путешествие в мир духов часто расценивается как "маленькая смерть". И поскольку шаман проводит достаточно времени в мире духов, он/она обладает большими возможностями помочь душам умерших продолжить свой путь, нежели другие люди. Так же у шамана больше знания о переходе через так называемые рубежи или вехи, как то: рождение, инициация во взрослую жизнь, брак, смерть. К этим вехам в традиционных сообществах относятся с большим уважением, а шаман часто ведет церемонии и ритуалы этих переходов. Поскольку шаман может легко взаимодействовать с миром духов, его присутствие на таких церемониях вполне естественно. Когда речь заходит о шаманизме и смерти, акцент в западном шаманизме делается, прежде всего, на роли шамана как проводника душ в мир иной. Однако, мне кажется, что боле важной и сложной задачей для шамана в нашей современной культуре является научить людей не убегать от смерти, научить людей встречать смерть лицом к лицу. Иногда люди, пройдя семинар и освоив несколько техник, возвращаются домой в воскресенье вечером в полной уверенности, что теперь они могут работать с умирающими и умершими. Но если вы не начали прорабатывать свои собственные отношения со смертью, если вы не погрузились в эти отношения полностью, то в работу с другими будет привнесено не только поверхностное понимание, но и глубинный страх смерти, а это может привести к катастрофе. Я помню несколько лет назад на семинаре, посвященном теме смерти, одна участница заявила в кругу, что полностью разобралась со смертью. Если честно, зная ее на протяжении нескольких лет, я не поверил. Часть меня хотела сказать ей: "А что если вернувшись домой ты обнаружишь своего девятимесячного сына мертвым?". Конечно, я не сказал этого. Но однажды она сама поймет, что еще не разобралась со смертью, что предстоит еще много работы. Впрочем не только для нее, но и для меня, и для Вас. Мы никогда не закончим обучение. Шаманство, как любая другая духовная практика, выходит далеко за пределы просто техник.

КК: т.е. задача в том, чтобы помочь людям вступить в осознанные отношения со смертью, которые возникают в традиционных культурах естественным образом в результате особого уклада жизни?

ДХ: Совершенно верно. Когда я жил в Гренландии, один врач сказал мне, что треть смертей в Гренландии происходит насильственно или в результате несчастного случая. Это существенно больше, чем в "цивилизованных" странах. Что, безусловно, отражает саму жизнь в местах, где нет скорой помощи или вертолета, который доставит тебя в ближайшую больницу. В местах, где дороги ничем не вымощены, люди часто поскальзываются, падают и умирают, неожиданно и быстро. Буквально перед тем как прийти сюда на интервью, мне сообщили о смерти сына моего хорошего знакомого. Несчастный случай на мотоцикле. В возрасте двадцати пяти лет, вот так просто… Наша культура делает основной акцент на избегании смерти. И по моему ощущению, одна из задач современных шаманов на Западе - помочь людям осознать смерть как естественную часть жизни. В нашей культуре если вы говорите о смерти, то некоторые даже могут заподозрить вас в связи с нечистой силой. Помню как, вернувшись из Вьетнама, я просматривал каталог книг и наткнулся на первую книгу Элизабет Кублер Росс о смерти и умирании. Я в одно мгновение перескочил на другую страницу с мыслью: "Кто захочет это купить? Просто ужасная идея!". Я был перенасыщен смертью и хотел как можно быстрее вернуться к привычной реальности Америки, ну или, по крайней мере, к моим иллюзиям об этой реальности.

КК: Безусловно, Ваше знакомство со смертью во Вьетнаме было слишком радикальным если можно так сказать. Как бы Вы посоветовали практикующим шаманизм начинать это знакомство?

ДХ: Существуют различные пути. Одна вещь, от которой невозможно было уйти, когда я начал практиковать шаманизм, это люди в очень тяжелом состоянии, обращающиеся за помощью. Мне не казалось, что моя роль - говорить кому-то: "Эй, парень, ты умираешь!" Но в тоже время, мне нужно было сказать самому себе, что этот человек может умереть. Чтобы я сам мог быть готов. Мы конечно можем признать смерть как возможность. Но фактически, смерть - это не возможность, это - неизбежность! Мы лишь не знаем когда! Конечно, я не советую кормить всех подряд этим знанием, тем не менее, я периодически напоминаю себе и другим о том, что могу умереть в любой момент. Другой способ открыться смерти - осознавать смерть вокруг, от смены сезонов до смерти близких, а так же быть с умирающими людьми. Мой лучший друг по Вьетнаму умер через семь лет после моего возвращения домой в автомобильной аварии. Моя бабушка умерла двумя годами ранее. Потом возникла пауза. Когда мне было в районе сорока, мой одногодка умер от алкоголизма, другой покончил жизнь самоубийством, знакомый погиб в аварии, а потом умер друг с опухолью мозга. Чем старше вы становитесь, тем больше шансов, что кто-то из ваших сверстников умрет. Это часть жизни. Если вы знаете кого-то с тяжелым заболеванием, я бы рекомендовал бывать рядом с этим человеком. Не обязательно пытаться лечить этого человека, но просто быть рядом как с потенциальным учителем. И кто знает, может быть он(а) чему-то научится у вас. Это нелегкие уроки, но очень важные и в каком-то смысле прекрасные уроки. Это один из тех самых парадоксов жизни. Буквально перед тем, как сюда приехать, я получил письмо от одного из участников семинара, чей отец был очень болен. В письме он (участник) писал, что его отец умер, и что он был рядом с отцом в момент смерти, и что это был удивительный опыт. Не думаю, что даже 25 лет назад мы могли часто слышать подобные высказывания. Лучший способ узнать о смерти больше - это открыть себя переживаниям рядом с умирающим человеком. Еще один способ - читать книги, посвященные вопросам смерти. Джоан Халифакс, которую я считаю своим учителем, записала кассету и готовит к выходу книгу "Быть с умирающими". Она уже боле 30 лет работает с умирающими людьми. Книга "Человек перед лицом смерти", которую Джоан написала совместно с Грофом, была первой моей книгой о работе с умирающими. Она открыла для меня многие двери. Есть достаточно хороших книг разных авторов: Стефан Левин, Карлос Кастанеда, Рам Даз, Тих Нат Хан и Далай-лама или такие классики как Руми и Шекспир. Даже ежедневные газеты могут многому научить о смерти, хотя я обычно не рекомендую их к прочтению. Давайте попробуем осознать то, что читаем. Например, каждый день от голода умирает 24 000 человек. Сегодня, прямо сейчас! Умножьте это цифру на 365. Попробуйте осознать эту цифру и побудьте с этим в тишине. Однако, мне самому больше всего помогает осознание простой реальности нашей неспособности изменить и исправить все, что нам хотелось бы исправить. Многие начинающие в шаманских практиках, или другой целительской работе, хотят иметь способность исправлять все, особенно для других людей. Это обычное желание в начале. Но если мы застреваем в этом желании, то что-то теряем, т.к. жизнь - намного больше, шире. В нас самих есть много такого, что требует изменений, но что-то мы не можем изменить. И тогда все что нам остается - замечать, осознавать и принимать. И одна из таких вещей - факт нашей смертности. Это удивительно, но периодически я встречаю людей, которые мне объясняют, что умирать не обязательно. По-видимому, им нужно в это верить. Эти люди многое делают, пытаясь не умирать. Я не хочу потратить свою жизнь на попытки не умереть. Я предпочитаю жить.

КК: Таким образом, способность принять свою собственную смерть позволяет полнее быть со своей жизнью.

ДХ: Совершенно верно. Знание о том, что наша жизнь не будет продолжаться бесконечно. Единственный способ сохранить молодость - это умереть молодым. Мне уже никогда не будет 20, по крайней мере, в этой жизни. Но ведь 20-летний задор - не единственная ценность, хотя юность сама по себе прекрасна. КК: Изменило ли принятие смерти вашу шаманскую практику? ДХ: Принятие смерти изменило мой взгляд на жизнь. И оно помогает мне лучше понимать проблемы людей, будь то физическая боль или болезнь, или боль эмоциональная, или духовная. КК: Это все напоминает мне о том, что Кастанеда писал о смерти как о советчике или учителе. ДХ: Возможно и так, хотя мне трудно говорить за Кастанеду, особенно теперь, когда он покинул землю живых. Я думаю, что это связанные вещи. Если пытаться игнорировать смерть, то использовать ее в качестве советчика не получится однозначно. Тот момент, где дон Хуан говорит Кастанеде о том, что нет времени на бесполезные мысли и сомнения, с моей точки зрения, один из самых радостных пассажей в англоязычной литературе. Как и у подавляющего большинства людей, у меня тоже возникают бесполезные мысли. И они являются абсолютной потерей времени, если только не учат меня чему-то позднее. Если вы осознаете присутствие своей смерти, а Хуан говорил, что она всегда за левым плечом, то количество бесполезных мыслей постепенно уменьшается, освобождая место более важным вещам, например, осознанию того, кто вы и где вы в данный конкретный момент.

КК: В Ваших словах я слышу очень глубокое и уважительное отношение к смерти как части жизни. Особенно в сравнении с тем, что говорят другие о шаманской работой со смертью.

ДХ: Именно поэтому я изменил название своего семинара с "Шаманизм: смерть и умирание" на "Шаманизм: смерть и жизнь". Смерть есть часть жизни. Я думаю, что самым важным является осознание собственной смертности, а также помощь другим людям в осознании их смертности. Помню одна участница семинара говорила о том, что не хочет даже думать о своей собственной смерти. И заставить никого невозможно. Когда я вернулся из Вьетнама, меньше всего я хотел думать о смерти в любой ее форме. И до сих пор мне трудно видеть сбитых машинами кошек, собак или лисиц, или проезжать мимо аварии, в которой кто-то пострадал. Все потому, что мы ассоциируем смерть с болью. Невыносимой болью. И не то чтобы эту боль нужно отрицать, но ее можно принять. Джоан Халифакс, рассуждая о боли и страдании, говорит, что боль - это боль, а страдание - это история об этой боли. Нет смысла отрицать боль, так же как нет смысла в цеплянии за страдания. С другой стороны, отпустить и принять мы можем только тогда, когда готовы. Теперь модно говорить "просто отпусти это", как будто это так легко сделать. Но если умирает ваш супруг или близкий друг, или ребенок, вы не можете "просто отпустить это". В некоторых случаях мы как-то можем подготовиться к смерти близких, но если смерть наступает внезапно, к этому невозможно подготовиться. Нельзя сидеть и бесконечно цепляться за то, что случилось, но в то же время и оттолкнуть это от себя мы не можем прежде, чем оно готово уйти. И есть надежда, что со временем боль трансформируется в сострадание.

КК: А что Вы сами делаетеь, когда обнаруживаете себя в страдании?

ДХ: Я прошу помощи. Я обращаюсь к своим духам-помощникам и учителям и прошу их о помощи. А также я обращаюсь к людям в физической реальности, которых уважаю, и прошу их о помощи. Потому что во мне недостаточно места, чтобы вместить эти переживания, и во многих случаях именно здесь - источник нашей боли. Люди говорят иногда: "Мое сердце разрывалось от боли!" В такие моменты в нас недостаточно места, чтобы вместить все, что с нами происходит. Тогда мы идем к друзьям и просим их разделить с нами груз горя. Они не смогут забрать его у нас, но смогут идти рядом. КК: Здесь мы снова возвращаемся к тому, о чем говорили в начале: что в традиционных сообществах люди редко одиноки. ДХ: Да, и дело не только в том, что люди готовы помочь друг другу, но в этих сообществах есть хорошо развитые ритуалы, помогающие пережить трудные времена. И в нашей современной культуре сохранились некоторые подобные ритуалы. У нас есть крещение, свадьбы, похороны. Это время для переживания и выражения радости или горя. Меня всегда потрясало, например, как глубоко похороны трогают людей. Моя мама иногда говорила, возвращаясь с похорон: "Это были замечательные похороны", а потом рассказывала почему. Когда я был мальчишкой, я не мог этого понять. Сейчас я понимаю. В Дании есть обычай "поминального пива", когда собираются друзья умершего после похорон, пьют пиво и говорят об умершем. В Ирландии бодрствуют ночь перед похоронами в одной комнате рядом с телом. Какая прекрасная и ужасная традиция, безусловно катарсическая и очень древняя. Мои духи начали готовить меня к работе со смертью довольно забавным образом. Я был участником на самом первом своем шаманском семинаре, и там была женщина, у которой не было руки. Большинство людей избегают смотреть на людей, у которых нет рук или чего-то еще. Мои духи сказали мне подойти к этой женщине и спросить, что случилось с ее рукой. Это было сложное задание, но я справился. Она ответила: "Я рада, что ты подошел и спросил. У меня никогда не было руки". Она родилась без руки. А потом выяснилось, что она только что ходила в шаманское путешествие спросить, почему у нее нет руки. Для нас обоих это было чуть больше, чем простое совпадение. После этого случая я заметил, что подобного рода вещи (увечья) меня больше не цепляют. Я вернулся домой и встретил друга, который теперь был на инвалидном кресле и без волос. Мне не было страшно говорить с ним и спрашивать, что случилось. Оказалось, что у него была опухоль мозга и жить ему осталось 2 недели. Когда он узнал, что я занимаюсь шаманской работой, то попросил меня о помощи. Мы работали вместе, он прожил чуть больше полугода. Это дало ему время встретить смерть и сделать то, что он хотел сделать перед смертью, и уйти с чувством завершенности. Я думаю, это еще одна вещь, с которой западные современные шаманы могут помочь людям: помочь умирающим понять, что они хотят успеть сделать. Обычно люди отвечают, что хотят жить. И тогда я спрашиваю, что они хотят сделать со своей жизнью прямо сейчас, сегодня и завтра. И может быть до этого момента они никогда не смотрели на свою жизнь под таким углом. И это - прекрасный подарок. Я слышал замечательную историю от друзей о мужчине, которого они встретили в путешествии. Когда тому человеку было 25 лет, он отправился к врачу, и с диагнозом рака его отправили к специалистам по онкологии. Специалисты сказали, что у него очень запущенна форма рака, что смерть очень близка и лечение уже бессмысленно. Это был смертный приговор. Но, видимо, у этого парня был очень сильный дух и он сказал себе: "Ладно, если все так и есть, я буду делать то, что хочу. Я хочу заниматься серфингом." Он продал дом и машину, уволился с работы и уехал в Калифорнию, куда серфингисты приезжают ловить большую волну. Он жил на пляже, фактически как пляжный бомж. Шло время, ушла боль, и он не особо обращал на все это внимание, потому что… Эй, идет волна! Вся эта история случилась за 7 лет до того, как мои друзья познакомились с ним. Человеком, который делал со своей жизнью именно то, что хотел делать. Я не говорю, что всем нам следует стать пляжными бомжами, но нам следует понять, чего же мы действительно хотим делать и делать это как можно больше. В первой главе своей книги "Год до смерти" Стефан Левин приглашает читателей представить, что им осталось жить всего лишь год. Что вы будете делать со своей жизнью? И далее он говорит о том, что нам даже нет необходимости представлять, что мы получили смертный приговор. Ведь мы не знаем, сколько нам осталось, будем ли мы еще живы через год или даже завтра…

КК: То что Вы говорите, очень далеко от представлений некоторых людей о том, что работа со смертью полна очарования, романтики и опасностей.

ДХ: Помощь умершей душе продолжить свой путь - работа, которая глубоко трогает как умершего, так и остающихся жить, и того, кто делает работу. Путешествие в "Землю Мертвых" не является ни романтичным, ни опасным, если вы следуете данным вам инструкциям. У меня были потрясающие переживания во время этих путешествий, я видел как много эта работа значила для оставшихся жить. И все же, это как глазурь на торте. Это может быть глубоко и сильно, но для меня не это является действительно глубокой работой. Это важная работа, но настоящая работа - про жизнь. Действительно глубокая работа начинается внутри тебя самого и только потом она идет к тому, кто умирает, чьи органы перестали функционировать, кто уже смотрит в глаза Смерти. Для меня это трудная работа: быть рядом с умирающим человеком, который не хочет умирать; работать с живыми, которые не хотят жить из-за смерти близкого человека. Мой опыт говорит о том, что духи хорошо заботятся о душах, приходящих к ним. Гораздо тяжелее тем, кто остается жить. Полно очарования и опасностей? Нет. Ошеломляюще? Да, безусловно. И вся эта работа со смертью приносит замечательные плоды. Она меняет вас, приводит ближе к жизни. А проводы души - это как заслуженная награда после тяжелой, болезненной работы. Как прохладная вода в конце горячего рабочего дня.

Перевод Анжелы Сергеевой